Проект `Ковчег`, Воздушные рабочие войны. Часть 1 - Дмитрий Лифановский

— Сейчас, — Настя легко поднялась и бесшумно скользнула подмаскировочную сеть, которой был накрыт вертолет, вернувшись через несколько минут. — Саша, — она протянула ему немецкую трофейную фляжку в суконном чехле, подаренную морячками в Шлиссельбурге. Правда колпачок-стаканчик куда подевался, надо будет глянуть, наверняка там же под сидением валяется. Сашка открутил крышку и сделал нормальный такой глоток. По горлу прокатился коньячный огненный шарик и приятным теплом растекся в желудке. Земля тебе пухом, герой! Он протянул фляжку Славке:

— Помянем…

Федоренко, поведя ноздрями, приложился к горлышку, но борзеть не стал. Немного пригубив, удовлетворенно крякнул и вернул коньяк Сашке. Он тут же передал его Насте. Девушка, сначала отрицательно мотнула головой, а потом решительно выхватила фляжку из рук парня, крепко зажмурилась и выпила, тут же закашлявшись. Слава недовольно посмотрел на сестру, но говорить ничего не стал. Да и что он мог сказать, если они только что вместе вернулись из боя? Где он собственными глазами видел разорванные на части крупнокалиберными пулями тела немцев, пылающие, воняющие горелым мясом грузовики, и все это результат боевой работы его маленькой сестренки. Его, воевавшего с первого дня, таким зрелищем не удивить, видел и пострашнее, но она, когда-то плакавшая над убитым кошкой воробьем, расстрелявшая сегодня с воздуха несколько десятков человек, теперь спокойно сидит в лесу, окруженном немцами и пьет коньяк, глядя влюбленными глазами на этого своего подполковника! Когда она успела вырасти и повзрослеть?! Надо же — сержант! Даже в званиях обошла! Молодец Настюха! Наша порода! Федоренковская!

Стаин нехотя поднялся и подошел к майору с Градовым:

— Анатолич, товарищ Градов, — он протянул им фляжку.

Первым приложился Ганин:

— Хорошо живут летуны, Стас, — он передал коньяк партизану, — откуда богатство?

Сашка пожал плечами:

— Досталось с оказией, — коньяк привез Иосиф Виссарионович на награждение. После его отъезда, остатки перекочевали во фляжки командиров. У Сашки в корпусе была еще одна, только уже советская, стеклянная. Градов, пригубив, вернул напиток, но Сашка покачал головой, показав на бойцов. — После боя можно, если вы не против, — все-таки партизаны и разведчики ему не подчинялись.

— Не жалко такой коньяк? — удивленно вскинул бровь Градов.

— Что его жалеть? — Сашка не понимал этого пиетета перед алкоголем. Коньяк и коньяк. Ну да, пахнет, вроде, хорошо. Не спирт и не водка.

— Стась! — окликнул Градов одного из партизан и кинул ему флягу — На всех. Помяните Яна. Значит, парнишку звали Ян. Сашка еще раз кинул взгляд на холмик.

— Если в ночь не получится улететь, умрет Женька, — обеспокоено произнес Ганин.

— Улетим, — уверенно сказал Сашка.

— Немцы не дураки, небо караулить будут.

— Пусть караулят, — зло ощерился Стаин, — им же хуже. В груди росла ярость и негодование. Почему на своей земле, имея такую огневую мощь и техническое превосходство, он должен отсиживаться в болотах?! Нет ракет «воздух-воздух»? Значит, будет бить пушками! У него ПНВ и преимущество по дальности! — Прорвемся! Вы с нами? — он посмотрел на Градова, на что тот отрицательно помотал головой.

— Мы тоже остаемся, — неожиданно добавил Ганин, — у меня приказ, здесь еще есть дела, — Ты только Женьку с Зоей забери. Может, выживет, — с сомнением и грустью майор посмотрел на Лукина.

— Товарищ майор, я не полечу! Я с вами! — вспыхнув, резко подскочила девушка.

— Космодемьянская, я о твоих хотелках не спрашиваю, — отрезал Ганин, — сопроводишь Лукина до госпиталя, потом куда прикажут. Я б на твоем месте к Тихонову просился. Младлей возьмешь к себе нашу Зою?

— Возьму, отчего не взять. Нормальный боец. Да и корпус у нас как раз для таких, — усмехнулся Алексей, — только не отдадут же.

— Каких таких?! — ощетинилась Зоя.

— Космодемьянская! — одернул подчиненную майор, и пояснил Тихонову, — Отдадут. Мы же группами тренируемся, ими и работаем. Ее в другую группу как раз никто не возьмет, а к вам отпустят, если попросите, — с последними словами Ганин кинул взгляд на Стаина.

— Дам запрос, — согласился Сашка. Надо же! У него будет служить сама Космодемьянская! Хотя, по именам у него корпус и так из одних легенд состоит, одной больше, одной меньше. Да и не успели большинство из них еще здесь прославиться. И к лучшему, пожалуй. Не нужна она, такая слава, как у Зои. — А с этим что делать? — Стаин презрительно посмотрел в сторону что-то бормочущего и громко пускающего газы во сне Штрауха.

— А что с этим? — усмехнулся майор, — Тихонов со своим во время полета проследят, чтоб не дергался, а там сдашь его по инстанции.

— Весь вертолет мне провоняет! Вонючка! — недовольно буркнул Сашка под смех присутствующих на поляне бойцов.

Едва запустили движки, со стороны немцев послышалась заполошная стрельба. Стреляли не опасно, на звук, больше нервы потрепать. Немного погодя в болоте начали рваться мины. Гвоздили часто, но бесполезно. Пятидесяти миллиметровкам явно не хватало дальности, да и стрелять в лесу из миномета так себе развлечение.

— Маму береги! И сама тоже! — Слава, махая рукой, кричал вглядываясь в блистер вертолета, будто сестра могла его услышать. Ну и пусть не слышит и не видит. Зато почувствует, он был в этом уверен. Да и кричал он больше для себя. Настя сейчас поднимется в небо, где ее наверняка ждут германские летчики. И хоть сестра убеждала его, что все будет хорошо, что они и не в таких переделках бывали, на душе было тяжело. Только б долетели! Славка тихонько три раза сплюнул через левое плечо. А вертолет уже оторвался от земли. Какой же он все-таки большой и какой красивый. Повезло сестренке летать на таком! Если б только не война!

Из-за деревьев вынырнули хищные силуэты «двадцать четверок» и заняли места по бокам и чуть позади «мишки». Вдруг одна из них развернулась в сторону немецких минометных позиций и осветилась пламенем пулеметного огня. Разрывы тут же смолкли. Да и стрельба затихла. Наконец, тройка винтокрылых машин, едва-едва не касаясь верхушек деревьев, двинулась на восток. Федоренко еще долго вглядывался в ночное небо, пока к нему не подошел и не обнял его за плечи Стась:

— Не перажывай ты так, Федарэнка. Даляциць яна. Силушка-то якая у гэтых их верталётах. Жудасць! Сам жа бачыув. А сястрычка у цябе дзеука баявая[i]

Славка кивнул и зябко поежился. Холодало, с болот тянуло сквозняком, а костер жечь нельзя. Да уж, боевая. Он улыбнулся и с благодарностью посмотрел на